Уничтожение медицины

В Мосгордуме предлагают увеличить тарифы на оказание медицинской помощи в женских консультациях. Об этом Агентству городских новостей «Москва» сообщила член комиссии МГД по здравоохранению и охране общественного здоровья Ольга Шарапова. «Тарифы на оказание медицинской помощи в женских консультациях надо увеличивать. Мое глубокое убеждение, что в женских консультациях должны быть пересмотрены тарифы. Это идет как специализированная медицинская помощь и здесь тарифы должны соответствовать трудозатратам. Сейчас стоимость посещения женщины врача гинеколога составляет 96 или 98 руб. А женские консультации в районных поликлиниках нужно «вытащить» из подушевого финансирования и включить в систему тарифов», - сказала О.Шарапова. По ее словам, депутаты будут обсуждать эту тему с руководством города. «Мы будем обсуждать этот вопрос с правительством Москвы, с органами исполнительной власти, с департаментом здравоохранения в части касающейся увеличения тарифов на именно женские консультации», - пояснила депутат. Как отметила О.Шарапова, новые тарифы нужно детально обсуждать. «Все познается в сравнении. Допустим, если сравнивать тарифы по медицинским учреждениям субъектов, то примерно стоимость одного посещения врача составляет около 300 руб., меньше этой суммы не существует. Это по субъектам. У нас пока 98 руб.», - подчеркнула депутат.

 

Более 85% медработников в Красноярском крае, Чувашии, Ленинградской, Новгородской и Саратовской областях так и не получили от руководства поликлиник предложений об альтернативной работе или о переобучении. В целом по стране в такой же ситуации оказались почти 80% врачей, медсестер. Такие данные получили в фонде «Здоровье», опросив больше пяти тысяч медработников из 41 российского региона. При этом только 16% медиков, принявших участие в опросе, готовы оставить профессию и сменить сферу деятельности. Принять кардинальное решение в большей степени склонны работники скорой помощи – они сообщали о подобных намерениях в 24% случаев. Большинство врачей собираются устроиться в другую государственную медицинскую организацию (39%) или уйти на работу в коммерческую клинику (28,5%). Еще 10% медработников готовы ради профессии ехать в другой регион. Часто медработникам все же находили альтернативную работу, но врачи от нее с ужасом отказывались. «Профессорам гематологического научного центра (ГНЦ) предлагали работать посудомойками или раздатчиками в столовой. И это не единичные случаи, – отметила «НИ» координатор движения «За достойную медицину» Алла Фролова. – Уборщицами, гардеробщиками, грузчиками предлагают работать. Естественно, что они не соглашаются на такое, а ищут варианты уже сами. Со своими проблемами их оставили один на один».

 

В самом скором времени все мы начнём пожинать горькие плоды «эффективного управления» здравоохранением. В роли первой ласточки выступила Свердловская область, где уже по итогам восьми месяцев года оказались полностью исчерпанными выделенные ей финансовые лимиты. Специалисты между собой говорят лишь одно слово: «катастрофа». Как обычно, уже на краю пропасти, у нас вместо изменения неправильного курса начинаются затяжные разборки на тему «кто виноват?» В Свердловской области все обвиняют всех: медики — чиновников, чиновники — страховщиков, страховщики — медиков, и так по кругу.
Свою лепту, конечно, внесли все. Но краеугольный камень заложили чиновники-реформаторы, воплощающие «блестящую» идею о том, что чем быстрее лечебно-профилактическое учреждение вылечит (читай: «выпихнет из своих стен») больного, тем больше сэкономленных средств у него останется на счету. Соответственно, чем дольше пробудет пациент на больничной койке, тем больше ударят рублём по «нерасторопной» больничке. Руководство ЛПУ сегодня представляет из себя жёсткую вертикаль: местные департаменты здравоохранения и территориальные фонды ОМС постоянно полощут мозги главврачам, грозно обвиняя в «неэффективности» и требуя убыстрения «койкооборота»; главврачи на многочисленных собраниях прессуют заведующих отделениями, обвиняя в заторможенности, «быстрее, быстрее, ещё быстрее»; зав. отделениями ежедневно долбят подчинённых: «Эта больная лежит уже семь дней?! Хочешь остаться без стимулирующих? Хочешь, чтобы твои дети голодали? Срочно выписывай!» Поясняю: так называемые стимулирующие выплаты составляют сегодня 60% зарплаты врача, так что альтернатива вырисовывается ясная. А между тем сколько бы ни обвиняли наших врачей в том, что именно они источник всякого зла в сегодняшнем здравоохранении, как раз люди в белых халатах оказываются лицом к лицу с больными и далеко не все соглашаются на упорно навязываемую им роль «врачей-убийц». Что делает честный врач, если по непонятно кем придуманным и спущенным сверху стандартам он должен либо вообще отказать в госпитализации, либо выгнать на улицу недолеченного пациента? Единственный выход — ещё раз замечу: у честного доктора — врать, иначе говоря, утяжелить диагноз, чтобы иметь время и средства госпитализировать и долечить хотя бы до более или менее стабильного состояния. Да и дообследовать тоже, так как даже в ЛПУ пациентов ставят в очередь на разные виды обследования, а сроки выписки зачастую наступают раньше, чем очередь подойдёт. Именно это и вменяется в вину докторам, так как лечение при «утяжелённых» диагнозах, понятное дело, становится дороже. Это, конечно, не отменяет того, что кто-то делает приписки, и исходя не из самых чистых помыслов, а именно желая дать подзаработать родному ЛПУ. В любом случае, с введением новых правил финансирования вдруг резко увеличилось число тяжёлых больных, аномальных родов, осложнений и т.п. А раз расходы на лечение увеличились, то денежки стали кончаться гораздо раньше положенного срока. Конечно, возникает ряд недоумённых вопросов: а кто этот срок установил? Кто подсчитал, сколько на самом деле нужно средств для лечения? Кто просчитал столь неадекватные реальности копеечные тарифы ОМС? Учитывались ли инфляция и падение рубля, когда, например, расходные материалы подорожали минимум в полтора раза? К чему нужно «пятое колесо телеге» — страховщики, которые отъедают огромный кусище от и без того нищенского финансирования здравоохранения? И т.д. Ответа нет. Зато результат налицо.
На поверку «свердловский казус» оказывается отнюдь не только свердловским, просто там он по каким-то причинам предстал перед общественностью во всей своей неприглядной наготе. Из разговоров с врачами можно узнать, что, например, даже в Москве есть больницы, в которых годовой лимит на лекарства и расходники закончился ещё в сентябре. По информации газеты «Орловская среда», на заседании профильного комитета облсовета главврач орловского противотуберкулёзного диспансера Борис Казённый рассказал о том, что в учреждении острый дефицит расходных материалов: нет перчаток, систем переливания крови — работа нескольких отделений диспансера находится под угрозой. Из-за экономии они даже были вынуждены перейти на одностороннюю телефонную связь. И это в одном из лучших в стране противотуберкулёзных диспансеров!