Как жил знаменосец Мелитон Кантария

Мераб Кантария: «Дед оказался не нужен стране»

Мелитон Кантария пережил своего фронтового друга почти на два десятилетия. Его не стало 27 декабря 1993 года, в самый разгар грузино-абхазского конфликта.

Сегодня сын Героя Советского Союза Шато с уверенностью говорит: «Я знаю, отец не пережил этой войны. Мировую прошел, а эта его убила. Как будто старая рана открылась…»

Мелитон Кантария умер в поезде. Он ехал в Москву получать статус беженца.

О его смерти не написали столичные газеты. Было лишь краткое сообщение по радио: «Умер Герой Советского Союза Мелитон Кантария». И никаких соболезнований. Стране было не до прежних символов и героев.

Гроб с телом Кантарии стоял в траурном зале одной московской больницы. Проститься с ним не пришел никто из представителей власти.

Хоронили Кантарию в западной части Грузии — в Очамчири, на территории местной школы. Из-за военных действий на родовом кладбище в Абхазии его похоронить не удалось.

Егоровы узнали о смерти Мелитона спустя неделю.

…Типовая двухкомнатная квартира на окраине Москвы.

Меня встречает внук Мелитона Кантарии Мераб.

— К сожалению, мой отец Шато на днях уехал в Абхазию — в последнее время его все больше тянет на родину, — начал беседу мужчина. — Мы ведь как в 1993 году выехали оттуда, так до сих пор мыкаемся по углам. Кому мы здесь нужны? Иногда смотрим телевизор, видим море — и сердце щемит. Это не громкие слова. Мы все еще надеемся вернуться обратно. На родину деда. У нас в деревне чудом сохранился старенький дом. Правда, на его восстановление нужны немалые деньги.

Историю своих предков Мераб знает не понаслышке. Кое-что успел ему рассказать дед, многое поведал отец.

— По национальности Мелитон Кантария — грузин, но семья жила в Абхазии. Туда дед вернулся после войны, хотя Сталин и предлагал ему остаться в Москве. Три года работал шахтером в забое. У него образование — четыре класса. Куда он еще мог пойти? Когда ему предложили закончить Высшее военное училище имени Фрунзе, он заупрямился. Не хотел учиться. Но работу шахтера все-таки бросил. До 1965 года числился бригадиром плотников на одном предприятии. Тогда его выдвигали на звание Героя Соцтруда. Но дед отказался: «У меня уже есть одна Звезда — дайте эту кому-нибудь другому».

По словам внука, Мелитон не сразу осознал собственную значимость:

— Думаю, ему кто-то подсказал, что пора бы воспользоваться положением. Он и воспользовался. Когда в 1971 году деду выделили трехкомнатную квартиру в Сухуми рядом с домом правительства, он уже не стал отказываться. А вскоре Мелитона назначили членом Верховного Совета Грузии.

— А еще он ездил по зонам и вызволял оттуда своих знакомых, — демонстрирую я свою осведомленность, ссылаясь на комментарий якобы двоюродного племянника Кантарии. И показываю вырезку из газеты: «Мелитон двадцать лет возглавлял сухумский рынок, был богатейшим человеком. Ездил по зонам и вызволял земляков по просьбе их родни. Был вхож в Кремль, к высшим чиновникам. Однажды оказался в Сибири. Ночью постучал в гостиницу. Ему не открыли. Закричал: „Меня Гитлер не остановил! А вы — тем более! Я — Кантария!“ И его пустили. А еще прилюдно поднимал тосты за Сталина и… Гитлера — мол, кто бы он был без этих людей».

— Я тоже не раз слышал эти байки, — не удивляется Мераб. — Ну, во-первых, директором сухумского рынка дед не был. Мелитон занимал должность директора мясного магазина на сухумском рынке. Это тоже доходное место. Правда, все дела вел его заместитель. В торговле Мелитон ничего не понимал и не хотел вникать. Во-вторых, к деду действительно часто обращались за помощью. По мере возможности он старался помогать и заключенным. Но специально не прикрывал кого-то. Возможно, потому и нажил врагов. Ну а в-третьих, не стоит верить людям, которые представляются нашими родственниками.

По словам Мераба, фамилией Кантария по сей день прикрываются сотни людей.

— Вот недавно некий Анзор, пограничник из Курска, представился племянником Мелитона и поведал журналистам свою сентиментальную историю. Но у нас нет родственников в том городе. А когда мой знакомый служил в Германии, то рассказал командиру о своем знакомстве с Кантарией. Тот сразу оформил ему дополнительный отпуск. Недавно ко мне обратились наши однофамильцы с просьбой открыть в Москве кафе имени деда. Я согласился. В этом же нет ничего плохого. А вот когда я служил в армии, то командир узнал о моем родстве с Мелитоном лишь через два месяца. Деда сразу пригласили в часть. Попросили рассказать о прошлом. Рассказчик из него был никакой. Он что-топробубнил и замолчал. «Мелитон Варламович, это все?» — удивился командир. «Конечно, все!» За столько лет он так и не научился ораторскому искусству. Кстати, Егоров по этой части тоже был не мастак. Его дети даже стеснялись деревенского говора отца.

А еще Мелитон не любил вспоминать военные годы и никогда не смотрел фильмы про войну. Когда его спрашивали в тысячный раз про водружение флага, он отшучивался: «Лифт подали, мы сели и подняли знамя на крышу». Внуки Кантарии о подвиге деда узнавали из учебников истории.

— Каким по характеру был ваш дед?

— Как все грузины — настойчивым и пробивным, — улыбается Мераб. — В 1982 году мне понадобилось обследоваться у кардиолога. Мы с дедом приехали в Москву, и он направился напрямую к министру здравоохранения Чазову. Тот прервал совещание и лично выписал направление к доктору. «По какому вопросу?» — поинтересовался позже молодой врач, не поднимая глаз от какой-то бумажки. Дедушка как закричит: «Встать! Старый человек зашел, а ты сидишь!» Тот аж подскочил. Вот таким был мой дед. Вообще, Мелитона в Москве знала каждая собака. Для него в гостинице «Москва» всегда был забронирован номер люкс. Знаю, что он вхож был в семью Брежнева. С Леонидом Ильичом они всегда встречались на банкете в честь Дня Победы.

Я задаю вопрос о личной жизни Мелитона Кантарии. Известно, что Герой Советского Союза жил на два дома. Первая жена родила ему троих детей. Но последние годы жизни Кантария провел с русской супругой.

— В нашей семье не принято поднимать эту тему. Да, дедушка жил с другой женщиной, но общения с первой супругой не прерывал. Более того, бабушка никогда не позволяла осуждать деда и всегда твердила: «Кто такую страшную войну прошел, тому десять жен положено». Она умерла в 1984 году. Когда у нее обнаружили рак желудка, дед бросил все дела и повез ее в Ленинград. Но было уже поздно. Вторая супруга скончалась на год раньше — в 1983-м.

Мераб выкладывает на стол фотографии деда. Их совсем немного. Весь архив сгорел, когда в дом Кантарии во время грузино-абхазского конфликта попал снаряд. Тогда же сгорели военная форма разведчика и боевые документы. Чудом на пепелище остались лежать лишь несколько пожелтевших фотоснимков. Ордена и медали, видимо, растащили.

Грузино-абхазская война в одночасье перевернула жизнь семьи Кантарии. В Абхазии, откуда изгоняли грузин, даже ему оставаться было опасно. В 1991 году Мелитон отправился в Москву. Он не сомневался, что столица примет его как родного.

Кантария ошибся.

С помощью комитета ветеранов ему удалось выбить для своей большой семьи лишь временную крохотную «однушку» на окраине. Правда, Мелитона все-таки поставили на льготную очередь. Но жилья он так и не дождался.

Дождались его дети. Правда, чиновники, к которым сыновья Кантарии пришли за обещанной жилплощадью, сначала развели руками: «Ваш отец умер, льгота отменяется». Но потом «вошли в положение» и направили семью в поселок в Рязанской области. На 11 человек выделили небольшую квартиру в доме для беженцев.

— Больше десяти лет мы все зарабатывали чем только можно, — говорит Мераб. — Мы с братом шоферили на бензовозе. Хотя по профессии я агроном субтропиков. Но выращивать мандарины мне так и не довелось. Тетка ездила в Москву — продавала цветы около метро, ее постоянно гоняли милиционеры. На приличную работу никого из нас не принимали. Только и было слышно: «Понаехали!» Мы никогда не кричали, что являемся родными человека, водрузившего Знамя Победы над Рейхстагом…

Четыре года назад грузинская семья перебралась из Рязани в Москву. Кантария снимали двухкомнатную квартиру в Бибиреве. Лишь недавно члены семьи Героя Советского Союза наконец получили российское гражданство и долгожданную жилплощадь.

Мераб по-прежнему крутит баранку бензовоза и поднимает двоих детей.

На прощание внук Героя Советского Союза предложил выпить шампанское за деда, за Егорова, за фронтовиков.

— Как отметите День Победы? — спросила я.

— Дома, в семейном кругу.

Но я точно знаю, что 9 Мая потомки Мелитона Кантарии и Михаила Егорова хотели бы встретить иначе.

Как-то 70-летний сын Кантарии Шато обмолвился: «У Мелитона и Егорова — взрослые внуки, уже правнуки подрастают, так почему никто не предложит нам пронести в праздник по Красной площади Знамя Победы? Знамя, которое несли наши отцы и деды…»

Почему — неизвестно. Но никто так и не предложил.